#WEEKLYNEKRASOVKA
Слова для жизни:
4 книги финалистов премии
«Белла»
4 книги финалистов премии
«Белла»
Текст и подборка цитат — Элла Россман
Премия Белла, названная в честь поэтессы Беллы Ахмадулиной, появилась пять лет назад. Ее создали, чтобы каждый год отмечать лучшие стихотворения и критические эссе на русском и итальянском языках. В каждой из пяти номинаций «двойное» жюри, две группы экспертов — из Италии и из России — выбирают по одному тексту, чьи авторы и получают награду.
Лауреатов премии 2017 года объявили в марте, и к этому событию мы в нашей библиотеке решили сделать дайджест с текстами финалистов премии разных лет.
4 книги в этой подборке — современная поэзия (и тексты «около»), которая не уносит вас в облачные дали, как сочинения романтиков и их современных подражателей.
Эти книги позволяют почувствовать жизнь вокруг, социальную и материальную, «выйти из комнаты» выученного равнодушия и усталости, «посткрымской» или «постиндустриальной». Пора покинуть эти укрывающие душу околоплодные воды
и позволить своим легким расправиться и вдохнуть свежий воздух новых слов. Когда как не сейчас, в эту неспокойную протестную весну?
Книжный дайджест Некрасовки выходит каждую неделю, ищите его по средам
в наших соцсетях. Здесь можно посмотреть предыдущие подборки. Проверить
наличие книг вы можете в электронном каталоге на сайте библиотеки: nekrasovka.ru
Лауреатов премии 2017 года объявили в марте, и к этому событию мы в нашей библиотеке решили сделать дайджест с текстами финалистов премии разных лет.
4 книги в этой подборке — современная поэзия (и тексты «около»), которая не уносит вас в облачные дали, как сочинения романтиков и их современных подражателей.
Эти книги позволяют почувствовать жизнь вокруг, социальную и материальную, «выйти из комнаты» выученного равнодушия и усталости, «посткрымской» или «постиндустриальной». Пора покинуть эти укрывающие душу околоплодные воды
и позволить своим легким расправиться и вдохнуть свежий воздух новых слов. Когда как не сейчас, в эту неспокойную протестную весну?
Книжный дайджест Некрасовки выходит каждую неделю, ищите его по средам
в наших соцсетях. Здесь можно посмотреть предыдущие подборки. Проверить
наличие книг вы можете в электронном каталоге на сайте библиотеки: nekrasovka.ru
Мария Степанова. Три статьи по поводу [эссе]
Мария Степанова — одна из самых важных общественных деятельниц сегодня.
Именно общественных деятельниц, а не «литераторов» или «критиков», хотя она пишет и стихи, и критические статьи. Здесь существенно то, что все ее творчество — это активизм, если понимать под ним попытку упорядочить реальность, привести ее к состоянию гармонии. Мария Степанова упорядочивает слова, внутри которых живет наше общество, пытается найти ответы на вопросы, которые оно пока
не в состоянии решить. «Три статьи по поводу» — размышление о нашем отношении
к прошлому, личному и коллективному: «Похоже, в этот час у России действительно есть история..., о которой так тосковалось в бессобытийные нулевые, — но нет современности... Время позволить прошлому стать прошлым, перестать рассчитывать на его арсенал, утопить волшебные книги — и начать расширять, расталкивать, возделывать территорию сегодняшнего дня, как будто это место
для жизни, а не предбанник перед газовой камерой».
Именно общественных деятельниц, а не «литераторов» или «критиков», хотя она пишет и стихи, и критические статьи. Здесь существенно то, что все ее творчество — это активизм, если понимать под ним попытку упорядочить реальность, привести ее к состоянию гармонии. Мария Степанова упорядочивает слова, внутри которых живет наше общество, пытается найти ответы на вопросы, которые оно пока
не в состоянии решить. «Три статьи по поводу» — размышление о нашем отношении
к прошлому, личному и коллективному: «Похоже, в этот час у России действительно есть история..., о которой так тосковалось в бессобытийные нулевые, — но нет современности... Время позволить прошлому стать прошлым, перестать рассчитывать на его арсенал, утопить волшебные книги — и начать расширять, расталкивать, возделывать территорию сегодняшнего дня, как будто это место
для жизни, а не предбанник перед газовой камерой».
Илья Кукулин. Машины зашумевшего времени: как советский монтаж стал методом неофициальной культуры
Илья Кукулин, культуролог, специалист по современной российской и советской неподцензурной литературе, в 2015 году выпустил первую монографию. Эта книга писалась почти 10 лет. Текст крайне «сгущенный», плотный, видно, что автор попытался уместить в одной книге хотя бы часть внутренних диалогов о культуре
ХХ века, которые велись многие годы. Вот что пишет об этом исследовании Ксения Букша в журнале «Прочтение»: «Иногда достаточно найти нужную ось, вокруг которой вертится мир, и многое сразу становится на свои места. Илья Кукулин... выбрал в качестве одного из таких стержней культуры XX столетия понятие монтажа — многогранное и приложимое к самым разным (если не ко всем) видам искусства: коллажи, литературные эксперименты, музыка, драма и многое другое».
ХХ века, которые велись многие годы. Вот что пишет об этом исследовании Ксения Букша в журнале «Прочтение»: «Иногда достаточно найти нужную ось, вокруг которой вертится мир, и многое сразу становится на свои места. Илья Кукулин... выбрал в качестве одного из таких стержней культуры XX столетия понятие монтажа — многогранное и приложимое к самым разным (если не ко всем) видам искусства: коллажи, литературные эксперименты, музыка, драма и многое другое».
Василий Бородин. Лосиный остров
Я уверена, что о поэтической книге можно писать, только если каждое стихотворение в ней переживаешь, как травматическое событие. Тексты Василия Бородина вызывают у меня подобные реакции, но они отрывочны и недолговечны,
и причина тут не в самих стихах. Поэтому в качестве комментария к своему выбору чувствую себя в праве лишь процитировать слова Игоря Гулина из его рецензии для «Коммерсант-weekend»: «До "Лосиного острова" много пишущий Бородин выпустил четыре сборника. Все это время он воспринимался в роли, скажем так, "старшего молодого поэта". Со многими авторами своего поколения Бородин делил отчетливо инфантильную эстетику, позицию незнающего, взгляд снизу вверх. Он и не покинул детский мир смещенных пропорций, но с новой книгой видно, что растерянность оставила его. Среди значительных авторов поколения тридцатилетних Бородин
— чуть ли не единственный взрослый поэт. Взрослый — в смысле не озабоченный серьезными, достойными темами, но положительно уверенный в существовании окружающего мира и своей перед ним ответственности».
и причина тут не в самих стихах. Поэтому в качестве комментария к своему выбору чувствую себя в праве лишь процитировать слова Игоря Гулина из его рецензии для «Коммерсант-weekend»: «До "Лосиного острова" много пишущий Бородин выпустил четыре сборника. Все это время он воспринимался в роли, скажем так, "старшего молодого поэта". Со многими авторами своего поколения Бородин делил отчетливо инфантильную эстетику, позицию незнающего, взгляд снизу вверх. Он и не покинул детский мир смещенных пропорций, но с новой книгой видно, что растерянность оставила его. Среди значительных авторов поколения тридцатилетних Бородин
— чуть ли не единственный взрослый поэт. Взрослый — в смысле не озабоченный серьезными, достойными темами, но положительно уверенный в существовании окружающего мира и своей перед ним ответственности».
Полина Барскова. Живые картины
Первую прозаическую книгу поэтессы Полины Барсковой справедливости ради стоит назвать сборником текстов на стыке поэзии и прозы. 11 коротких... рассказов? зарисовок? отрывков? — и одна пьеса сборника посвящены блокадным временам. Книге предшествовала многолетняя работа автора с дневниками и письмами блокадников, и результатом стал этот прерывистый (но все же единый) нарратив
со множеством размытых, видных «как сквозь тусклое стекло» персонажей.
«И пьеса, и вся книга — разительное свидетельство того, как современный писатель, историк, но в первую очередь человек, со своими слабостями, страхами, телом, может вжиться в прошлое. Как прошлое сильно и как требует знать себя, что-то делать с собой. Как бесполезна его консервация. Как архив напоминает
тот самый снег, под которым весной работает жизнь» — пишет об этой книге критик Лев Оборин в журнале «Новый мир». Точнее и не скажешь.
со множеством размытых, видных «как сквозь тусклое стекло» персонажей.
«И пьеса, и вся книга — разительное свидетельство того, как современный писатель, историк, но в первую очередь человек, со своими слабостями, страхами, телом, может вжиться в прошлое. Как прошлое сильно и как требует знать себя, что-то делать с собой. Как бесполезна его консервация. Как архив напоминает
тот самый снег, под которым весной работает жизнь» — пишет об этой книге критик Лев Оборин в журнале «Новый мир». Точнее и не скажешь.
